Рейтинг: 5 / 5

Звезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активнаЗвезда активна
 
В.В. Деружинский

Книга вампиров


 

Серия: Архив "Секретных исследований"

Язык русский.

Издательство Эксмо, 2008 г.

560 стр.

ISBN 978-5-699-25363-0, 5-699-25363-7

Переплёт твёрдый. Тираж 5000 экз.

От издательства

Традиционная наука считает, что вампиризма не существует, а многочисленные рассказы о вампирах - порождения первобытных страхов человека и относятся к области древних легенд и детских ночных страшилок. Тем не менее еще 200 лет назад феномен вампиризма являлся предметом официального научного изучения. Лучшие медики того времени проводили эксгумации и делали доклады при дворах монархов Европы. Позже, в силу разных причин, эта проблема и ее изучение оказались под запретом. Автор этой книги, Вадим Деружинский, 10 лет назад на страницах газеты "Секретные исследования" открыл рубрику "Затерянный мир", в которой все это время знакомил читателей с новыми исследованиями и открытиями, в том числе в области вампирологии. Своеобразный итог его работы - перед вами. В этой энциклопедии представлены уникальные сведения со всего мира о случаях вампиризма, которые сегодня наконец-то можно объяснить с научной точки зрения.

КОГДА ВОСКРЕСНЕМ? (Кладбище и христианство)

Чем отличается христианство от других религий? Конечно, самой личностью Иисуса Христа. Но не только. Есть еще одно важнейшее отличие: кладбище. Появление христианства связано не только с появлением самой веры во Христа, но и появлением явления нового, доселе невиданного - люди впервые разместили кладбища в центре своих поселений и там стали хоронить усопших.

Христианство появилось как модернизация иудаизма. Примерно до 150 г. христиане были обязаны соблюдать заповеди Торы (в полном объеме соблюдать иудейские традиции, в том числе обрезание), а среди первых христиан в большинстве были евреи.

И вот тут ярко показала себя грандиозная фигура Шаула ха-Тарси (апостола Павла), который, с одной стороны, не дал реализоваться христианству как реформе иудаизма среди евреев, и, с другой стороны, создал огромный христианский мир среди неевреев.
Поскольку полтора столетия иудеи гнали евреев-христиан из Иерусалима и Палестины, основная масса еврейских поселений в Европе, Африке и Средней Азии состояла из еврейских христианских общин. Местные язычники к ним тоже относились часто недружелюбно, и сама собой напрашивалась идея «охристианить» местные народы, что должно было способствовать процветанию общин. Это активно обсуждалось у «новых евреев». Как пишет доктор Ш.Шавит (The History of Jewish People. Jerusalem, 1996, p. 19), «Вопрос был трудным и серьезным, и Павел, вероятно, немало колебался, прежде чем принять решение. Но, в конце концов, он пришел к следующему утверждению: христианином является всякий, кто верит в Иисуса и принимает его учение - независимо от того, еврей ли он или нет. А соблюдение заповедей Торы Павел счел необязательным».

В христианстве произошел глубокий раскол, многие общины не приняли идей, якобы унижающих «божественное и избранное» происхождение еврейского народа, а заодно оскорбляющих Иешуа (Иисуса). Фактически Шаул ха-Тарси создал новую Веру, мало похожую на старую, и в этом его гений. Он отверг «избранность» еврейской нации, не видя перспектив в душной тесноте самоизоляции.

Во времена этого второго рождения христианства было, по меньшей мере, 22 Евангелия разных авторов (все, конечно, евреи). В Новый Завет вошли только четыре, где нет прямых и жестких утверждений Христа о том, что нееврей не имеет права стать последователем Его веры. Одновременно в Новый Завет вошли 14 (!) посланий Шаула ха-Тарси (Павла), где он, в большей части, разъясняет неевреям, что они могут примкнуть к вере, считающейся еврейской, а евреям - что они, обрезанные (Богом избранные) могут быть в одном ряду с необрезанными христианами.

Шаул ха-Тарси предпринимает ряд поездок по регионам Римской империи, где пропагандирует свое учение. Так Европа становится христианской.

Но тут куда труднее рассмотреть вопрос о том, чем же обусловлен сам ТРИУМФ Веры, за короткое время ставшей религией миллионов? Как приобщались к Вере язычники? Чем она их привлекала?

Этот вопрос тем более важен, что сегодня в лоно христианства входят если не единицы новых людей, то незначительное количество. А тогда христианами стали очень быстро миллионы.

Думаю, дело тут в том, что «двигателем» христианства была не столько концепция о Жертве Христа, концепция сложная для понимания темных масс и приемлемая только для духовно развитого человека, сколько иное. Это иное, придуманное апостолом Павлом (или творчески рожденное в процессе пропаганды идей у туземного населения), заключалось в том, что если вы примите новую веру, то будете воскрешены в ближайшее время - как только вернется Иисус. А кто не поверит - не будет воскрешен. Языческие религии не давали такой перспективы, она была новой для язычников. А как раз история Иисуса Христа показывала, что это реально. Раз Он воскрес, Он в силах воскресить и свою паству. Ошеломляющее известие о том, что можно избежать смерти и вернуться на землю во плоти, и стало главным и мощнейшим «двигателем» христианства.

Важная подробность: в поселениях евреев-христиан, противников реформы Шаула ха-Тарси и более древних, нет кладбищ в центре поселений. А у всех «туземных» христиан Европы они есть: то есть, именно учение апостола Павла заставляло людей не хоронить родных вне поселений (как это принято у всех обществ Человечества), а относить их в центр поселения - с уверенностью, что они сегодня или завтра все воскреснут.

Кажется, в Библии нет конкретных указаний, чтобы христиане непременно хоронили своих усопших в центре городов и сел, где их потому и легче будет воскресить вернувшемуся Иисусу. Но одновременно во всех - подчеркиваю - во всех христианских (но не христианско-еврейских) поселениях всегда до XVII века усопших хоронили в центре поселения. Для археологов это - первый и главный признак того, что эти поселения являются христианскими.

Археология показывает: вот город до христианства в IV веке, вот он после христианства в том же веке. В чем разница? В одном главном: посреди города построен собор, а вокруг него - городское кладбище. Раньше кладбища подальше от города относили, а теперь хоронят всех в центре города.

Эту антисанитарную практику запретили повсеместно в Европе только в эпоху Просвещения, когда сожительство кладбища и города стало опасным и невыносимым. Филипп Арьес в знаменитой книге «Человек перед лицом смерти» (Philippe Aries "L'homme devant la mort") дает грандиозную картину изживания этой христианской традиции, не существовавшей никогда ни в одной другой религии мира. Уже к XIV веку во всех крупных городах Франции количество похороненных в центре города в десятки, а то и сотни раз превышало все живое население города. Власти постоянно мучались этой проблемой, изобретая меры по утилизации мертвых. Создавались братские могилы, где на 10 квадратных метрах помещали до 1500 трупов - штабелями.

Жители окрестных кварталов забрасывали городские власти жалобами. Все в доме пропиталось трупным запахом - мебель, одежда, даже еда. Окон не открыть - веет трупятиной. Детей из дому не выпустить - зараза вокруг. Этот трупный запах сопровождал жителей даже вне города, куда бы они выезжали, - настолько они им пропитались. Комиссии показали, что эти районы, соседние с центром города, где находились кладбища, предрасположены к различным болезням, и тут редко кто доживал до старости. Что еще хуже - тут постоянно возникали страшные эпидемии, охватывавшие уже всю страну.

Путешественники, приезжавшие в Европу из арабских стран, с ужасом видели все это и удивлялись тому, насколько дика вера христиан, заставляющая их жить вместе с мертвецами. Как пишет Арьес, в XVIII веке общественное сознание в этом отношении сдвинулось с мертвой точки. В 1737 году парижский парламент предложил врачам обследовать городские кладбища - это первый в христианстве официальный демарш в этой области. Со стороны Церкви с идеей запрета христианского погребения у храмов выступил в 1745 году аббат Ш. Поре («Письма о погребении в церквах»). Вот его идеал: чистые, хорошо проветриваемые церкви, где чувствуется только запах ладана, а не чего-либо иного и где «не рискуешь сломать шею из-за неровности пола», постоянно перекладываемого могильщиками. Автор призывает вынести кладбища за городскую черту, дабы обеспечить в городах здоровый воздух и чистоту.

Аббат Поре был далеко не первым, кто предложил церковным властям устраивать новые кладбища за городом (следуя традиции мусульман и иудеев). Но он впервые указал, что воскрешения мертвых, обещанного Иисусом, не следует ждать буквально, среди штабелей гробов с мертвецами, собранных в центре города. Как ждет с минуты на минуту своего отъезда путешественник.

В 60-е годы против нового кладбища в Париже решительно высказался принц Конде - и был поддержан генеральным прокурором («Стены домов пропитываются зловонием и вредоносными соками, что служит, быть может, неведомой причиной болезней и смертей жильцов»). Это мнение было поддержано в 1763 году, когда власти были буквально завалены бесчисленными петициями со стороны населения и врачей. Революционное постановление властей предписывало закрыть все существующие в Париже кладбища и создать за пределами города восемь больших некрополей, где каждый приход имел бы одну общую могилу для всех его обитателей (по инерции, после роста города, кое-какие кладбища, к примеру, Пер-Лашез, снова оказались в черте Парижа).

20 апреля 1773 года в Солье, в нефе церкви св. Сатурнина, копали яму для женщины, умершей от гнилой горячки. При этом обнажился гроб с телом, погребенным еще 3 марта, и, когда женщину опускали в могилу, гроб раскрылся, и от старого трупа пошло такое зловоние, что никто не мог больше оставаться в церкви. Вскоре из 120 детей обоего пола, которых готовили к первому причастию, 114 опасно заболели, а также кюре, викарий, могильщики и еще более 70 человек. Из них 18 скончались, в том числе кюре и викарий. Этот и другие подобные случаи еще больше настраивали общественное мнение к идее переноса кладбищ за пределы города.

Знаменитый французский врач Феликс Вик д'Азир в «Опытах о местах и опасностях погребений» (1778) утверждает, что во времена эпидемий первыми бывают поражены дома, находящиеся по соседству с кладбищами. Как он пишет, труп больного полностью хранит в себе болезнь и ее заразительную силу. Воздух кладбищ портит все вокруг: не только здоровье людей, живущих поблизости, но даже продукты и вещи в их чуланах. Так, в домах, расположенных вокруг кладбища Сент-Инносан, замечает врач, сталь, столовое серебро, золотые галуны - все быстро теряет блеск и тускнеет.

Врачи не единственные, кто бьют тревогу. Протоколы полицейских комиссаров того времени изобилуют жалобами местного населения. В петиции парламенту жильцы квартала, примыкающего к кладбищу Сен-Мерри, жалуются на то, что «все нужное для жизни» портится у них дома в течение нескольких дней. Эти жалобы продолжались до того момента, когда власти города стали переносить за черту города старые кладбища, перевозить десятки тысяч покойников, очищать землю от трупного заражения. Уже давно этих огромных кладбищ в центре Парижа нет, а парижане даже вряд ли знают, что некогда на местах их домов располагались братские общественные могилы с десятками тысяч покойников.

Как оказалось, проблема городских кладбищ была давно назревшей. Именно поэтому опыт Парижа быстро распространился везде в Европе. Уже через несколько лет в России был издан указ, запрещающий хоронить в пределах города и требующий располагать новые кладбища только вне границ города.

К этому времени уж было забыто, что сей запрет одиозно противоречит христианству.

Говоря об отказе христиан от их традиции хоронить мертвых в центре города или деревни, не могу пройти мимо того обстоятельства, что столь тесное сожительство с мертвецами, присущее только христианским странам, всегда было связано с массой жутких необъяснимых событий, которые в ту эпоху именовали «Загробной магией» (см., например, знаменитое сочинение Чарльза Фердинанда де Шерца «Magia Posthuma»).

Европейское средневековье и кажется предельно насыщенным загробной магией потому, что это был единственный уголок планеты, где живые жили в теснейшем соседстве с мертвыми. Наиболее шокирующими явлениями этой «Загробной магии» были полтергейст и вампиризм в разных их проявлениях. Сама эпидемия вампиризма, охватившая Центральную, Южную и Восточную Европу три века назад, как раз во многом и определялась тем (как тогда были уверены), что христиане хоронили своих мертвых рядом со своими домами, а не вне поселения, как мусульмане. Именно тогда многие деревни, где буйствовал вампиризм, сопряженный крайним полтергейстом, целиком снимались с насиженного места, бросали дома, пашни и уходили на новое место.

Так зачем же тогда христиане хоронили своих мертвых в центре города? Христиане свозили своих мертвых в центр города, потому что знали, что они сегодня или завтра воскреснут. Иисус Христос (следуя версии Шаула ха-Тарси) им сказал: Я сегодня или завтра вернусь, и так же, как Сам воскрес, воскрешу всех умерших. Потому христиане не несли мертвых куда-то за город, а несли их в центр города, к храму, - они знали, что сегодня или завтра они все восстанут из мертвых и дружно встретятся со своими родственниками. И эта вера была так сильна, что все христианские кладбища стали помещать в центре города - ожидая дня встречи с родными.

Этим в археологии и отличаются все христианские города от нехристианских.

Таковыми и были наши города до XVIII века, когда на кладбищах в центре городов накопилось невообразимо много мертвецов. Христос не вернулся, никого не оживил, а лимиты урбанизации были давно исчерпаны. Кладбища перевезли вне городов, там же впредь и стали хоронить. Что означало, что люди больше не верят в обещание Христа. Именно не верят, хотя это неверие лукаво облекают в формулу «перестали понимать буквально». А как же еще понимать слова Иисуса, сказанные вполне буквально? Если Он тут это высказал своим последователям «аллегорически», то почему бы тогда не считать, что и вообще все, сказанное Иисусом (в пересказе Его биографов), - тоже метафоры, образности, красивости языка, а одним словом - популистский обман? Речь тут не идет о том, что говорил Иисус, а том, чего он не говорил, что за Него придумано.

А ведь именно обещание воскресения и бессмертия и являлось тем двигателем распространения христианства, о котором мы говорили выше. Что еще могло столь увлечь темные массы сильнее, чем обещание жить после смерти? Причем, не в качестве некоей души неизвестно где, а в качестве возвращенного к жизни и помолодевшего человека - среди своих родных и близких. Это - не некий Загробный Мир, который описывает нам позднее христианство, а вполне земной мир. Куда более понятный каждому. И это - согласитесь - совсем иная Вера, чем то христианство, которое мы сегодня знаем.

Те, кто нес трупы родственников в центр города, знали, что туда же отнесут их дети и их самих, что они там и воскреснут. Иисус давал всем бессмертие, и доказательством силы этого обещания было Его воскресение. Он это смог сделать с собой, Он это обещал всем.

Представьте себе на минуту ситуацию той эпохи. Мы, скажем, живем в Греции в третьем веке. И тут начинают приходить многочисленные сообщения о том, что многие наши соседние народы буквально сошли с ума - свихнулись. Они не хоронят своих покойников, а тащат их в центр города, где хранят их якобы потому, что те должны вот-вот, со дня на день, воскреснуть. Эта новация была еще более дикой для тех народов, которые по своим традициям кремировали усопших (как делали германцы и славяне). Здесь же речь шла не только о погребении, но о том, чтобы хранить трупы в центре города. Мы с опаской и недоверием интересуемся у тех, кто приехал от соседей: а зачем эта некрофилия? С чего вы взяли, что мертвые воскреснут? Нам отвечают, что был пророк Иисус Христос, который сам воскрес и обещал вернуться и воскресить всех, кто готов в него верить. Ну что ж, коль всех охватило это безумие, то в этом, возможно, и есть какой-то смысл. Давайте и мы попробуем складывать наших мертвых в центре города или деревни - вдруг получится.

Все разговоры в новообращенных христианских общинах только и шли о том, как здорово будет, когда придет Христос и вернет нам наших усопших. Да и самим умирать более не страшно - это как уснуть, а завтра проснуться посреди своего любимого города, в окружении друзей и родных. И сразу за стол, праздновать.

Вот чем христианство завоевало умы языческой Европы. Вот почему в те времена христиане показывали чудеса мужества на казнях (чего не было больше никогда позже в конфликтах с иными верами), смеясь над палачами: они знали, что они бессмертны, что они через день, месяц или год вернутся к жизни, на Землю. Восстанут из мертвых. Своим палачам они говорили: вы вот нас тут казните, а мы очень скоро появимся тут же - невредимые. Нас не уничтожить, мы бессмертны.

С христианством боролись как с идеологией, разрушающей весь уклад жизни и несущей хаос, анархию. Но чем больше боролись с христианством, тем более успешно оно распространялось.

В пантеоне святых христианства, погибших в первые века, нет никаких авторов идей или мыслителей, там только люди, знаменитые тем, что сами подзадоривали палачей изыскивать себе изощренные пытки и казни. Это - фанатики, пугающие палачей тем, что, вот, я - как Христос - восстану и через неделю вернусь, наводя на вас ужас.

Они не вернулись. В первые века христианства - и в новых территориях христианства - в это верили. Но чем старее становился христианский народ, тем этой веры становилось меньше. И все больше трупов в центре города. Обещание Христа воскресить трупы стало забываться по мере того, как трупы неизбежно и неостановимо превращались в прах.

А сегодня об этой главной сути христианства христиане уж и не знают. Знают одни археологи и историки. Церковь тут молчание хранит: зачем же показывать крах надежд многих поколений?

Сегодня Церковь если как-то и комментирует всю эту эпопею с собиранием трупов в центре городов и деревень и последующим отказом Церкви же от этой практики, то только в том духе, что, мол, ранние христиане не вполне правильно понимали идеи Христа. Но, позвольте, благодаря именно ТАКОМУ пониманию и произошло само столь широкое распространение христианства! Именно благодаря ТАКОМУ пониманию обещаний христианства мы сами и стали христианами!
А с другой стороны, если даже ранние христиане якобы неверно понимали христианство, то какие у нас основания считать, что его правильно понимаем мы? Мы - удаленные от эпохи Христа на 2000 лет?