Сурен АЙВАЗЯН

История России. Армянский след.

Название "Урарту" ассирийское, оно связано с ассирийской клинописью, но оно – не ассирийского происхождения, это местное географическое, а не этническое название. Топоним "Урарту" появляется из названия Арарат (или Айрарат), и строить из этого целую историческую эпоху, "создавать" в воображении древнее государство Урарту – нелепость.

Отрывок из книги

Древнейшая Армения состояла из трёх крупных территорий: Великая Армения, Малая Армения и Армянская Киликия (на берегу Средиземного моря).

Шумерские источники позволяют говорить о существовании на территории Армении государства Аратта в V-IV тыс. до н.э., однако общепризнанной датой создания Армении в армянской историографии считается 2107 г. до н.э. Согласно "Хронологической таблице" Чамчяна, в этом году вождь армян Гайк разбил в сражении юго-восточнее озера Ван войска ассирийского царя Бэла, создал Армянское государство и положил своим правлением начало царской династии Гайказуни.

В XIX в. на ясном небе армянской историографии древнейшего периода грянул гром, и совсем не оттуда, откуда его можно было ожидать. Всё началось с того, что никому не известный немецкий учитель Г. Гротефенд (1802 г.), не будучи специалистом-лингвистом, сумел расшифровать древнеперсидскую клинопись, а затем Г. Роулинсон, Э. Хинкс, Ж. Опперт и другие во второй половине XIX – начале XX в. расшифровали другие клинописные системы. Это была настоящая революция. Всё смешалось в истории древнего Востока. В прямом и переносном смысле из-под земли стали возникать государственные образования, жизнь и деятельность забытых народов и царей; ширился фронт археологических раскопок.

Именно тогда, в XIX в., и были обнаружены на территории Армении клинописные надписи, ничем на первый взгляд не отличавшиеся от ассирийской клинописи. Прочитать их не представляло особого труда, так как ассирийская клинопись уже была расшифрована. Армянскую клинопись стали читать так, как прочли бы ассирийскую. В результате на свет появилось новое письмо с непонятным произношением слов, которые, как признавали все (и это самое удивительное!), звучали как-то заведомо искажённо. Но этот факт никого особенно не смущал. Вероятно, следовало выяснить, каким образом изменили аборигены Армении клинописное письмо, как произносились те или иные знаки клинописного кодекса, какие специфические изменения претерпела ассирийская клинопись при заимствовании. Подобного рода вопросы почему-то никому не пришли в голову. Может быть, за лёгкостью и стремительностью решения проблемы скрылся этот вызывающий беспокойство факт, объяснив который, можно было бы избежать дальнейших ошибок.

За проявленное легкомыслие наука поплатилась концепцией, имеющей дело с выдуманным народом и никогда не существовавшим государством. "Новый" язык, появившийся в результате искажённого прочтения клинописи, был назван "урартским", а само государство – "Урарту" – термином, который встречается лишь в ассирийской клинописи как обозначение территории на Армянском нагорье. Совершенно естественно, что для злосчастного "Урарту" понадобились территория и время существования, а для этого пришлось отказаться от древнейшей армянской истории Мовсеса Хоренаци. Чтобы как-то свести концы с концами, понадобилась теория, согласно которой армянский народ сложился и вырос из конгломерата урартских племен, а Армения возникла в результате распада Урарту в VI в. до н.э. Историческая ценность первой части "Истории Армении" была отвергнута как вымысел, а собранные в ней сведения стали называть легендарными, переводя интерес к ней в область литературную.

Следует отметить, что над анализом самого названия "Урарту" историки стали задумываться только тогда, когда в этом искусственно возведённом здании появились первые, но весьма ощутимые трещины. Настоящие молнии – предвестники бури – засверкали над злополучным "Урарту" после того, как в начале XX в. великий чешский лингвист и историк Берджих Грозный расшифровал хеттскую клинопись и прочитал богатейшие царские архивы хеттской столицы Хаттушаш. В этих документах совершенно определённо и недвусмысленно повествовалось о государстве на территории Армянского нагорья – Хайаса. Сначала этому открытию не придали особого значения, но затем под напором новых фактов пришлось искать выход из явно несуразного положения: на одной и той же территории оказалось необходимым разместить Хайасу и "Урарту", да так, чтобы они не только "сосуществовали" и не "мешали" друг другу, но и чтобы Хайаса могла оказаться преемницей "Урарту", и даже причиной его падения. Началось настоящее соревнование (Э. Форрер, А. Хачатрян, Н. Адонц, Гр. Капанцян и др.) в искусстве более удачно локализовать новоявленное государство Хайаса. То в соответствии с хеттской клинописью приходилось размещать Хайасу в Высокой Армении, то вдруг она должна была оказаться в районе Вана, то есть в самом центре "Урарту", то её границы следовало передвинуть на восток. Любая локализация Хайасы отвечала каким-то требованиям, но ни одну из них нельзя было считать окончательной. Лавина вновь расшифрованных хеттских документов неумолимо росла, Хайаса возникала то там, то тут; и химерическое здание "Урарту" разваливалось на глазах. Казалось, остался один шаг до признания в том, что "Урарту", равно как и урартский язык и урарты, существовало лишь в воображении породивших его учёных.

Но прежде чем перейти к предсмертному кризису концепции "Урарту", следует рассмотреть причины появления этой концепции, её успеха и падения. Прежде всего следует разобраться в историческом содержании терминов – Хайаса – Наири – Урарту – Армения, анализ которых никогда по-настоящему не был проведён.

Этнический термин "хай" присутствует в названии страны "Хайк-Хайастан", которым армяне называют свою страну (в хеттском термине суффикс "са" идентичен армянским суффиксам "к" и "стан"). Название Хайаса является наиболее близким к армянскому наименованию Армении и, если учесть, что оно появляется в хеттских клинописях с начала II тыс. до н.э., то из этого следует, что по крайней мере с этого времени можно уверенно говорить о существование армянского государства как специфичного этнокультурного феномена.

Хеттия находилась к западу от Хайасы, поэтому естественно, что по поводу торговых сношений или военных походов упоминаются в основном западные области Армянского нагорья – "страны", топонимические названия и пр. Такое преобладание западных областей могло привести и действительно привело некоторых исследователей к ошибочным представлениям, что Хайаса располагалась на западе Армянского нагорья в Высокой или Малой Армении, а не в пределах всего Армянского нагорья. Это было компромиссное решение, поскольку не касалось территории, занятой государством "Урарту".

Но довольно скоро историческая наука оказалась перед фактами, указывающими на то, что Хайаса охватывала также и центральные и восточные области Армянского нагорья. Так, укреплённый хайасский город Арипса находился, по хеттским источникам, "в море, внутри моря", которое Э. Форрер принимает за Ванское озеро; сопредельной с Арипса была крепость Дуккама, сравниваемая с соимённым городом Дуггама в северо-восточной Ассирии, поэтому остаётся мало сомнений, что город Арипса действительно стоял на Ахтамарском острове озера Ван. В 1959 г. я высказал предположение, что город Арипса мог находиться на укреплённом острове озера Севан, поскольку близкие к "Арипса" названия (Аравис и др.) встречаются в Сюнике, в районе Сотка, то есть юго-восточнее озера Севан. Мнение Э. Форрера в настоящее время кажется мне более правильным; но хотелось бы подчеркнуть, что оба мнения – и Э. Форрера, и моё – одинаково приводят к выводу, что Хайаса располагалась также и в пределах центральных и восточных областей Армянского нагорья, то есть в пределах территории, занятой "Урарту".

Название "Урарту" ассирийское, оно связано с ассирийской клинописью, ассирийским миром, и в самой так называемой "урартской" клинописи не встречается. Более того, оно не является единственным термином для обозначения занимаемой им части территории Армянского нагорья у ассирийцев. В XIII в. до н.э., когда хеттское государство пало, исчезают и хеттские сведения о Хайасе и соответственно указанная форма наименования страны. С конца II тыс. до н.э. в ассирийских источниках появляется термин "Наири" как общее название обширной территории, лежащей к северу от Ассирии, вокруг озер Ван и Капутан (Урмия). Ряд исследователей подчеркивают близость названия Наири к семитским словам, обозначающим понятие "река", предполагая, что "Наири" означало у ассирийцев "страну рек". Действительно, на указанной территории берут начало реки Тигр, Евфрат, Аракс, Кура.

Ассирийцы в это время, видимо, не имеют чёткого представления о границах страны Наири: это север "вообще", территория, в центре которой находится море страны Наири. Таким образом, Наири – это ассирийское, а не этническое, не географическое и не местное наименование.

По мере большего знакомства с этой страной, ассирийцы термин "Наири" заменяют его синонимом – "Урарту", который появляется из местного географического названия Арарат (или Айрарат), более точно отражающего местоположение страны, чем старое неопределенное Наири – "страна рек". Для этого были все основания, так как армянское государство в древности (например, в Библии) называлось просто Араратским царством. Термин "Арарат" несомненно несёт следы армянской топонимики и лексики: он связан с именем Бога Ара (Арамазд) армянского языческого пантеона и означает в форме Арарад – "обиталище Ара". Ассирийской формой названия Арарат является Урарту, а вавилонской – Урашту.

Следует отметить, что в ассирийской клинописи в начале слова клинописный знак "у" мог читаться и как "а", поэтому один и тот же термин мог писаться в двух вариантах. Например, в ассирийской клинописи встречаются два варианта написания следующих идентичных терминов: "государство" обозначалось и как Урашту, и как Арашту; "страна" – и как Урме, и как Арме; "город" – и как Урмейате, и как Армаид и т.д.

Следовательно, Урарту – это, по сути, Арарту, то есть Арарат. И конечно же, нелепо думать, что названия горы Арарат и центральной области Армении Айрарат возникли из употреблявшегося ассирийцами два или три века названия Урарту. Напротив, ассирийское название Урарту или Арарту, как и вавилонское Урашту или Арашту, возникло из армянского названия Арарат, как обозначение территории, выводимое из местного географического наименования.

Таким образом, термин "Урарту" (Арарту) ассирийских клинописей не ассирийского происхождения, это местное географическое, но не этническое название, появившееся на свет вслед за идентичным термином "Наири".

Далее. В результате ещё более тесного знакомства со страной, ранее обозначаемой Наири – Урарту (Арарту), ассирийцы начинают называть эту страну так, как она называлась народом этой страны ("Хайк"), иначе говоря, так же, как обозначали ее хетты ("Хайаса"), то есть исходя из местного этнического наименования, а именно – "Уайаис". Напомним, что у ассирийцев в начале "у" могло произноситься и как "а" (или "ha"), и станет ясным, что перед нами ассирийская форма армянского термина "Хайк", сходная с хеттской формой "Хайаса". Более того, ассирийцы в VII в. до н.э. уже прямо называют так называемых "наиро-урартских" царей царями "хайа" (или "йайа"), то есть армянскими царями. Определеннее, кажется, трудно выбить на камне: Урарту – это Уайаис (Хайаис), это – Хайаса.

Для исследователя, не скованного устоявшимися концепциями, совершенно ясно, что злополучное "Урарту" всего лишь курьёз, результат ошибки, повлекшей за собой дальнейшее нагромождение ошибок. Но традиция обладает огромной силой инерции, она отметает очевидное, цепляется за иллюзии, лишь бы удержаться; привычность, шаблонность мышления – вот тайный хранитель традиции.

Термин Армения (Армина) связан уже не с ассирийским, а с мидийско-персидским миром: из Мидии-Персии он перешёл в Грецию и далее в Европу. По мнению Б.Б. Пиотровского, Г.А. Меликишвили и других, этот термин происходит от названия страны Арме, которая была расположена в юго-западной части "Урарту". По нашему мнению, термин Армина связан с названием области Арамале (Армарили), лежащей восточнее Ванского озера, что означает просто "место Арама", то есть образовано от имени царя Арама – первого, кстати, из упоминаемых ассирийцами "урартских" (читайте: армянских) царей. По этой самой близкой к Мидии-Персии восточной области Армянского нагорья Арамале и всю лежавшую к западу обширную территорию персы называли "Арминой".

Этническая однородность "страны Арамале" с остальными "странами" нагорья вполне объясняет расширение этого термина мидянами на территорию, которую ассирийцы называли Наири-Урарту (Арарту). Следует добавить, что и озеро Капутан мидяне-персы издревле называли "Армянским озером", то есть Арме, или Урме (Урмия).

О том, что древнеперсидский термин Армина (Армения) идентичен ассирийскому "Урарту", доказывает Накширустемская и Бисутунская надписи Дария: в вавилонском тексте страна названа "Урашту", в персидском – "Армина". Ассирийцы называли её "Урарту" ("Арарту"), персы – "Армения", хетты – "Хайаса".

Однако на пути к исчезновению "Урарту" надо было преодолеть ещё одно препятствие, а именно "урартский" язык с совершенно невероятной лексикой, фонетикой и грамматическим строем. Лингвисты терялись в догадках, к какой языковой группе отнести этот язык, но, тем не менее, успешно читали всё новые надписи. Мыслимо ли представить, что армяне в Армении некогда говорили и писали на неармянском языке? Легче было отвергнуть все исторические предпосылки, отождествлявшие Урарту с Арменией, и согласиться с концепцией Урарту как неармянского государства. Поэтому нужно было попытаться восстановить истинное, не искажённое значение клинописных знаков, то есть выяснить, каким образом изменили армяне ассирийский клинописный кодекс, приспособив его к звучанию армянской речи. Нужен был ключ к прочтению "урартской" клинописи по-армянски, причем такой, чтобы содержание текста сохранялось (правильность текста всегда можно проверить билингвами – двуязычными надписями), но лексический состав стал бы армянским.

Естественно, что здесь не могло быть никакого произвола: если бы "урартская" лексика и фонетика были бы искусственно "приспособлены" к армянской, то это привело бы к произвольному изменению содержания текстов, и напротив, если бы содержание хотя бы одного текста было бы искусственным образом изменено или "притянуто" к текстам билингвы, то это вообще сделало бы невозможным прочтение слов.

Следовало в основу правильной расшифровки и прочтения клинописей положить надёжный критерий, и таким критерием стал принцип фонетических соответствий. Взяв его за основу, я смог осенью 1959 г. найти истинное произношение около ста клинописных знаков, а затем, придавая этим знакам найденные значения, расшифровать около 550 слов, имён и географических названий, имеющих общеизвестные армянские корни. И вот клинопись прочиталась по-новому, причём совершенно свободно сохранив прежние смысловые значения: вместо "Биайна" прочлось "Ван", вместо "Тейшебаини" – "Тесаван", вместо "Арцибини" – "Арцвин", вместо "арше" ("отрок") – "арс" ("муж"), вместо "бура" ("раб") – "вар" ("низкий"), вместо "кири" ("чаша") – "кер" ("чаша"), вместо "лауби" ("сановник") – "лав" ("дворянин"), вместо "пулуси" ("надпись на камне") – "палас" ("говорящий камень"), вместо "киура" ("земля") – "кора" ("земля") и т.д.

Истинное произношение клинописных текстов было восстановлено на основе найденных фонетических соответствий, и корневой состав "урартского" языка оказался тождественным с армянским, из чего следует, что особого "урартского" языка не существовало.

В дальнейшем в ряде публикации Г.Б. Джаукян показал, что в клинописных текстах присутствует много слов индоевропейского происхождения. Ощутимый удар по концепции "Урарту" нанёс лингвист-хеттолог Валерий Хачатрян, который в 1966-1968 гг. на основе громадного фактического материала из хеттских источников показал, что в середине II тыс. до н.э. Хайаса занимала всю территорию, определявшуюся ассирийцами как страна Наири-Урарту. В. Хачатрян построил карту государства Хайаса, где присутствуют почти все основные элементы, имеющиеся на знаменитой карте Армении Анании Ширакаци (VII в.), окончательно доказав нереальность концепции государства Наири-Урарту.

Наконец, обнаруженный мной в 1963 г. Хайасский археологический объект Мецамор с развитым горно-металлургическим производством и иероглифической системой письма не оставил никаких сомнений относительно локализации Хайасы в пределах Айраратской области Армении. Свидетельством того, что Мецамор является именно хайасским (то есть древнеармянским), а не памятником какой-либо иной культуры, служат, помимо других доказательств, обнаруженные здесь первые в Армении иероглифические письмена.

Надписи Дария свидетельствуют о том, что Урарту – это и есть Армения, а все четыре термина: Хайаса – Наири – Урарту – Армения – совершенно равнозначны.

В хеттских текстах термин Хайаса обозначает государство на Армянском нагорье; когда исчезают хеттские тексты, этот термин тоже исчезает. Термины Наири – Урарту – Уайаис (Хайаис) в ассирийских надписях обозначают государства на той же территории, которые хетты именовали Хайаса. С исчезновением ассирийских текстов исчезают и эти термины. Появляется персидский термин Армина, совершенно равнозначный всем перечисленным выше. Греки превращают "Армину" в "Армению", и этот термин распространился по всей Европе...

Источник: http://subscribe.ru/archive/culture.armenia/200001/29204534.html