Хроники хронотроники - 2

В былые времена С.И. Валянский поражался, почему академика А.Т. Фоменко регулярно обругивают в специальных сборниках "Антифоменко", а его, С.И. Валянского, даже собаки не облаивают, не то, чтобы кто-нибудь обругал (кроме Д.В. Калюжного, но на него и обижаться грех). И лишь доподлинно узнав из разговоров в академической курилке, что ругательные тексты пишут друзья академика по его же просьбе, и что сам Анатолий Тимофеевич придумал основные гэги для этих сборников, С.И. Валянский занялся делом: подбил верстальщика О. Горяйнова написать о хронотрониках какую-нибудь гадость. Верстальщик с радостью согласился, а потом к нему присоединились все сотрудники. Так появились нижеследующие "хроники хронотроники".

 

 

С.И. Валянский.

Заказало одно издательство С.И. Валянскому и Д.В. Калюжному написать книгу, — чтобы была страшная, но одновременно оптимистическая. Они написали. Прочитал её редактор, напугался до икоты. Сидит, второй год икает, книгу не издаёт, гонорара не платит. Какой уж тут оптимизм!

 

 

Однажды С.И. Валянский написал статью под названием "Как нам обустроить парламент?" и отдал её ученому секретарю г-же Ермиловой, попросив расставить запятые. Сам-то он, когда писал, так входил в азарт, что про запятые забывал напрочь. Г-жа Ермилова в самой статье расставила запятые довольно быстро, а над заголовком думала целый день и, наконец, у неё получилось вот что: "Как, нам обустроить парламент?.." Она отдала статью Д.В. Калюжному для окончательной редактуры. Д.В. Калюжный в целом статью одобрил, а заголовок переделал в своем обычном стиле: "Нам обустраивать парламент?.. Да пошёл он на хрон!" Отнести в Думу и распространить среди депутатов поручили, как всегда, верстальщику О. Горяйнову.

 

 

Общеизвестный эрудит Жабинский страшно завидовал новому хронологу Носовскому. Они дрались, ещё будучи в яслях, не говоря уж про детский сад. Дело в том, что у нового хронолога с младенчества росла шикарная чёрная борода, а общеизвестный эрудит, как ни пыжился, бороды из себя выдавить не мог. Зато в школе Жабинский облысел, и теперь уже Носовский обзавидовался. Но чудеса на этом не кончились: однажды Жабинский, по своему обыкновению, припёрся незваным в ИОФАН, когда С.И. Валянский облучал из нового хроногенератора подопытного слона, и его пробила такая гнусная бородёнка, что общеизвестный эрудит не знал, куда деваться. А слону — хоть бы что!

 

 

 

Общеизвестный эрудит Жабинский, мечтающий съездить в Парфию на поиски армянских монголов Александра Македонского.

С.И. Валянский на досуге любил посмотреть телевизор. Но ему было неудобно перед соратниками, которые смотрение телевизора считали деянием греховным, и отдыхали культурно: Д. В. Калюжный на досуге любил полистать корейско-албанский словарь, верстальщик О. Горяйнов – рукописи Ю. Фигатнера, а общеизвестный эрудит Жабинский – альбом живописи "Il nudo". Поэтому, включив телевизор, С. И. Валянский порнуху смотрел левым глазом, чернуху – правым, информуху – третьим, а увидев на экране главу государства, поворачивался к глупому ящику задом. Что уж у него там был за глаз – хронотроника умалчивает.

 

 

Академик Крюков прославился в своё время тем, что запер никому не известного репертёришку Шолохова в подвале, и держал его там, пока тот не написал "Тихий Дон". Много позже забрёл академик в станичную книжную лавку, и увидел интеллигентного дедка, который, швыряясь в продавца книжками-"антифоменками", гневно требовал чего-нибудь "антивалянскокалюжного", а продавец жалобно разводил руками (см. Е.И. Крюков, "Порочное зачатие истории", М.: 2002, т. 1, с. 31). Сделав справедливый вывод, что отцы хронотроники, как и Шолохов когда-то, пока ещё никому не известны, но перспективны, академик стал заманивать их в свой подвал. Но эти двое, хоть и считают себя спецами по оптимальным решениям, уж который год от него бегают. Вот почему они до сих пор не нобелевские лауреаты.

 

 

Энциклопедист Яр. Кеслер, уж если затевал с кем-нибудь беседу, остановиться был практически не в состоянии. Причём его мысли скакали по нейронам мозга с такой скоростью, что иногда попадали на иноязычные участки, и он начинал нести уж совсем непонятную тарабарщину. Однажды он рассказывал верстальщику О. Горяйнову про китайскую архитектуру, регулярно соскакивая на ханьский диалект китайского. Потом, по совершенно непонятной причине, перешёл на хеттский язык. А дом по-хеттски, в родительном падеже, звучит как "порнуша". Верстальщик, который за предыдущие пятьдесят четыре минуты монолога сильно устал, теперь, услышав три раза подряд столь знакомое слово, сбросил дрёму, возбудился, и начал подавать реплики "в тему" на французском, как ему казалось, языке. До чего бы они в итоге договорились, сказать трудно. Спас положение Д.В. Калюжный: он принёс парням тёплой водки со сладкими сухариками, и они, дабы объяснить ему, насколько он не прав, перешли на такой чистейший русский, что хетты отдыхают.

Верстальщик О. Горяйнов нашел еду!

 

 

Однажды верстальщик О. Горяйнов попытался получить литературное образование, потому что ему неудобно было оставаться необразованным среди великих соратников, имевших по три–четыре диплома. Но надолго его не хватило, — он продержался на курсах один семестр, успев, правда, выучить несколько новых слов и сделать вывод, что С.И. Валянский — эпик, Д.В. Калюжный — сатирик, а общеизвестный эрудит Жабинский — и вовсе лирик.

С этим открытием он и прибежал к хронотроникам.

– А сам-то ты теперь кто? — спросил Д.В. Калюжный, стараясь выглядеть сатирично. — Критик, что ли?

– Я-то? Я верстальщик, — сказал верстальщик О. Горяйнов и подумал, что, наверное, зря он зажилил оплату курсам за второй семестр.

 

 

Д.В. Калюжный не желал признавать никаких иностранных языков. Однако знать, что думают в Европе о его литературном творчестве, ему очень хотелось. А кто ж ему скажет? К своему восторгу он вдруг выяснил, что немецкий профессор Е. Габович по какой-то нужде выучил русскую мову, и стал приставать к профессору по телефону и письменно. Замученный Д.В. Калюжным, Е. Габович спрятался на конспиративной квартире внучатого племянника Карла Маркса. Только после этого Д.В. Калюжный, со времён учебы в советском экономическом вузе не любивший Карла Маркса, от него отстал.

 

 

Учёный секретарь г-жа Ермилова никому никаких секретарских услуг не оказывала, потому что ведь она была учёной. Правда, науки с неё тоже нельзя было стребовать, ибо какая же наука от секретаря? Когда же ей предлагали сделать хоть что-нибудь, говорила с обидой:

Учёный секретарь г-жа Ермилова на фоне монстров традиционной истории

— Вы меня должны благодарить, что я не лезу в вашу науку!

С.И. Валянский и Д.В. Калюжный благодарили, а верстальщик О. Горяйнов скромно помалкивал. Он и сам был не дурак закосить от науки.

 

 

Однажды С.И. Валянский с Д.В. Калюжным сели в шахматы играть; не давала им покоя слава Великого Гарри. Как ходят фигуры, ни тот, ни другой не знали, а учиться игре им и в голову не приходило, — как всегда, когда они брались за какое-нибудь новое дело. Впоследствии то, что творил на доске С.И. Валянский, теоретики шахмат назвали "Защита валенком". А то, что делал Д.В. Калюжный, назвали просто: "Хроновыверт".

 

 

Учёный секретарь г-жа Ермилова, прочитав очередной труд общеизвестного эрудита Жабинского "Другая история мазохизма", для практической проверки основных постулатов села переписывать от руки четырёхтомник С.И. Валянского и Д.В. Калюжного, чем до сих пор и занимается. Если её заколбасит, будет переписывать десятитомник Н.А. Морозова.

 

 

 

Энциклопедист Яр. Кеслер, автор книги со скромным названием "Цивилизация", был человеком экспансивным, а правду резал на глазах у публики в таких количествах, что её занесли в список исчезающих видов. Успешно разоблачив традиционную историю, лингвистику, грамматику с морфологией, а уж заодно и географию с картографией, он однажды, находясь в поисках объекта для приложения своих стараний, наткнулся орлиным взором на книгу С.И. Валянского и Д.В. Калюжного "Введение в хронотронику".

– Это куда же, и что именно вы собираетесь вводить? — спросил он соавторов, иронически прищурив рыжий ус. Д.В. Калюжный, давно уже наслышанный об энергии Яр. Кеслера и о его чудовищных знаниях всех без исключения наук, немедленно сбежал, сославшись на срочный звонок немецкому профессору Е. Габовичу. А вот С.И. Валянский оказался фруктом покрепче. Он с достоинством объяснил неуёмному энциклопедисту, что все претензии к книге надо направлять верстальщику.

Энциклопедист Яр. Кеслер объясняет миру его заблуждения

 

Однажды С.И. Валянский изобрёл новый хронотронический метод, позволяющий создавать физические фантомы в изучаемом прошлом, и послал Д.В. Калюжного в начало ХХ века, чтобы тот научил знатную ткачиху Фаину Молодцову писать стихи И. Бродского. Д.В. Калюжный нисколько не обиделся, а, наоборот, попросил С.И. Валянского послать его ещё дальше, например, в начало XIX века, чтобы научить А.С. Пушкина писать стихи верстальщика О. Горяйнова. Героическая личность, этот Д.В. Калюжный! Ведь Пушкин с тростью ходит, и страшно любит подраться. Арап, однако.

 

Кто куда, а историк Н. Ходаковский — по грибы. Найдёт какой-нибудь гриб, достанет ножик и спрашивает:

– Историков уважаешь?

Грибу, понятное дело, сказать нечего. Тогда Н. Ходаковский его ножиком — чик, и в корзину. Совершая обход леса, наткнулся он однажды на С.И. Валянского и Д.В. Калюжного, которые расположились под ёлкой в позе памятника Брокгаузу и Ефрону. Опрометчиво приняв отцов хронотроники за мухоморы, Н. Ходаковский строго спросил у них:

– Историков уважаете?

– А как же! — хором ответили С.И. Валянский и Д.В. Калюжный, после чего историк Н. Ходаковский куда-то исчез.

– Жаль, что хороших и любознательных историков так мало, — вздохнул Д.В. Калюжный, устраиваясь поудобнее среди лапника.

– И всё меньше и меньше с каждым годом, — поддержал его С.И. Валянский, сгребая мох под свою голову великого мыслителя.

– Эпоха ограниченных ресурсов, коллега, — сказал Д.В. Калюжный, и закрыл глаза.

– Великий Отказ, Великий Отказ... — бормотал С.И. Валянский, засыпая.

 

Официальные историки – враги всего живого и прогрессивного, распространяют гнусную ложь, согласно которой депутаты Госдумы закон "О фонетическом соответствии" приняли сами, автономно, подчиняясь какому-то "наитию". Ничего подобного! Закон был пролоббирован лично С.И. Валянским и в первоначальном варианте звучал так: "Слова, совпадающие на 2/3 и больше, считать однокоренными в целях улучшения истории человечества".

Например, радио и родео, или aquae-ductio и equae-ductio.

Д.В. Калюжный изучает печатный орган мирового масонства

 

 

Однажды общеизвестный эрудит Жабинский, страдающий болезненной тягой к художественному творчеству, намалевал картину "Д.В. Калюжный преодолевает тазик окрошки". Д.В. Калюжный страшно расстроился. "Знал бы, что рисовать будут, мясца бы пожрал", – признался он учёному секретарю г-же Ермиловой после вернисажа.

 

Верстальщик О. Горяйнов очень любил писать статьи. А ещё он любил делать добро. Узнав, что проф. И.В. Давиденко на каком-то симпозиуме случайно процитировал его статью десятилетней давности, он приехал к профу на работу, и бегал за ним по всем этажам, бормоча: о, читайте, читайте вслух мои статьи, — я совсем не возражаю, если это Вам так приятно...

 

События на Ближнем Востоке и возобновление давней дружбы со знаменитым русским писателем Иосифом Гогольманом побудили Д.В. Калюжного изучить арабский вопрос. Довольно быстро, исходя из одного только здравого смысла, учёный муж доказал, что никаких арабов в истории земных цивилизаций не было и быть не могло. Мыслимое ли дело: таскаться взад-вперёд без воды и без кондиционера по раскалённому песку? А главное, зачем? Минимальное знакомство с азами хронотроники подскажет любому интересующемуся, что жизнь в пустыне до изобретения нефти и электричества была невозможна, и первобытные племена селились исключительно там, где им позволяла селиться геоклиматика, например, в Испании или Швейцарии, и только потом начали потихоньку расползаться в разные стороны.

 

В парламентской фракции "Все регионы как один" до сих пор помнят С.И. Валянского, Д.В. Калюжного и недолгий опыт сотрудничества с оными господами. Думский пиаровский кот Бисяй Шерстяной Двухголовый сладко облизывается, когда слышит старую команду: "Калюваль!", или: "Валкай!", или: "Необходимым условием существования и развития человеческого общества является правильное соотношение с возможностями природы совокупности предметов и явлений указанной природы, вовлечённых в процесс общественного производства…"

 

Проф. И.В. Давиденко (слева) и выдающийся коллекционер В.Т. Козлов (справа). Тёмная личность по центру, это опять верстальщик О. Горяйнов, затесавшийся сюда незнамо зачем.

Верстальщик О. Горяйнов, известный в альпинистских кругах под кличкой "Человек-гора", очень любил геологию, и в далёком прошлом даже пытался получить соответствующее образование, — правда, не очень успешно. И вот забрёл он в гости к известному катастрофисту проф. И.В. Давиденко, и стал расхваливать его геологическую коллекцию совершенно неумеренно. Носился по дому, руками разводил, взрыкивал от восхищения громовым басом... После его визита проф. И.В. Давиденко переработал свою книгу "Теория глобальной катастрофы", усилив описание ожидаемых ужасов многократно.

 

Ничто человеческое хронотроникам не чуждо: они тоже любят отдыхать. Общеизвестный эрудит Жабинский предпочитает выводить своё античное тело на нудистские пляжи вокруг Коктебеля, а вечерами, покинув пляж, изучать татарскую кухню (положите в принятый внутрь крымский портвейн мелко разжёванный чебурек, и активно перемешайте на дискотеке...). Для С.И. Валянского лучшая форма отдыха — запереться в Тёплом Стане и трудиться над эпопеей "Почему Россия не Монголия", до седьмого пота гоняя подопытного слона по климатической карте Евразии. А Д.В. Калюжный не дурак искупаться в Средиземном море, но кто ж его пустит в Европу? Там тоже не дураки. Вот и купается в речке Истре...

 

День, когда вышло в свет пятнадцатое переиздание второго тома бессмертного труда С.И. Валянского и Д.В. Калюжного "О графе Гомере, затерянном во времени, замолвите слово", ничем другим в анналах человечества не отмечен. Поэтому гуляем.