Сергей Валянский

Россия и инновации

 

Характер развития России подобен русским горкам: этапы подъёма, ведущегося на пределе последних сил, сменяются этапами бездумного разбазаривания накопленного, в результате чего страна встаёт на грань выживания. Сегодня мы находимся именно в фазе жуткого кризиса, который, конечно же, начался не сегодня. Он идёт уже лет сорок-пятьдесят. Его следствием стал распад СССР, а ныне речь идёт о существовании России. Что постепенно доходит до многих в стране.

По этой, возможно, причине стало модным слово «инновация».

Беда только в том, что это не то слово, которое нам сейчас нужно.

Что такое инновации

 

Во многих выступлениях государственных деятелей и в правительственных документах последних лет говорится об «инновационной экономике», о поддержке таковой экономики государством.

С этим надо разобраться.

В России во все времена знали слово «новинка». В СССР применительно к новинкам производства использовали слова «техническое новшество». С приходом в страну идей либерализма в ход пошло слово «инновация», которое сегодня, в дни кризиса, стало очень модным. И при этом каждый, его произносящий, понимает под ним что-то своё.

Считается, что первым его употребил Йозеф Шумпетер в 1912 году в работе «Теория экономического развития». Под этим термином он понимал такое новшество, которое, будучи применённым в технологии производства или в управлении некоторой хозяйственной единицы, стало одним из главных источников прибыли. То есть инновация заведомо привязана к прибыли. Значит, если новшество не приносит прибыли, но важно для общества, то это никакая не инновация...

Однако применение этого слова порождает и другие вопросы.

Инновация - это что: результат или процесс? Если следовать нормам русского языка и учитывать требования, установленные для научных терминов, где для одного понятия должно быть одно соответствующее слово, то должны быть разделены «инновация» и «инновационная деятельность». Тогда под слово «инновация» следует понимать только результат, но никак не процесс.

Такое разделение важно, так как не ясно, что собирается поддерживать государство, говоря о поддержке этого явления: «инновацию» или «инновационную деятельность». Согласитесь, это разные задачи для государства.

Кроме того, совершенствование процесса экономической деятельности при капитализме ориентировано на получение экономической выгоды, например, на улучшение потребительских свойств производимого предприятием товара. Значит, инновации преследуют экономическую выгоду через улучшение потребительских свойств товара, которые очень часто избыточны. Так, нынешний сотовый телефон снабжён таким количество функций, которые вряд ли кто использует полностью.

Затем: как соотносится «инновация» с другими понятиями, такими, как научный поиск, открытие и новая техника?

Если говорить о научном поиске, то в поощрении нуждается всякий поиск, как результативный, так и нет. Если говорить о поощрении инновационных процессов, то он привязан к результату. В этом - фундаментальное различие научно-исследовательской и инновационной деятельности.

Открытие делается, как правило, на фундаментальном уровне, тогда как инновация производится на уровне продукта или технологии, и приводит к появлению на рынке товара с новыми свойствами, либо произведённого новым способом, то есть она делается на прикладном уровне. Кроме того, инновация, как уже сказано, направлена на получение экономической выгоды, а открытие проистекает из других побудительных мотивов.

Инновация есть результат целенаправленного использования результатов систематических технических разработок, научно-исследовательских программ и т.д., а открытие или изобретение, вообще говоря, может произойти случайно.

Инновация не есть новая техника, поскольку новый продукт может быть выпущен с помощью действующей (неизмененной) технологии.

Инновация не есть внедрение, так как внедрение - это скорее действие, чем результат. Вот если соотносить слово «внедрение» с понятием «инновационная деятельность», то это почти синонимы.

В понятие «инновация» включено понятие «новый», но следует определить продолжительности срока новизны и соответственно срока поощрения его, например, государством.

Инновация не предполагает, что она - результат научной разработки, или что внедривший её обеспечил первое применение новшества. Для потребителя неважно, кто первый выпустил ту или иную инновацию. Важно, что на рынке его страны товар появился впервые, например, из-за того, что какая-та фирма перекупило право у той, которая первой выпустила это новшество.

Таким образом, понятие «инновация» не содержит представления о том, что это первое применение научного результата, а уж тем более не включает в себя самого процесса получения этого результата.

Считают, что инновации позволяют создать дополнительные ценности. И более того, отмечается, что любая из них позволяет инноватору получить дополнительную ценность, и связана с внедрением. То есть инновация не становится инновацией до того момента, пока она успешно не внедрена, и не начала приносить пользу. Таким образом, понятие инновационности отождествляется с понятием предприимчивости.

Важно также, что под инновациями понимают не только технические новшества принципиально нового, не имеющего аналога типа, но и нововведения в социальной жизни. Это слово может быть отнесено к творческой идее, которая была осуществлена.

И при этом все, говорящие об инновациях, согласны в главном: инновации надо повышать. Но вопрос, каким именно образом их надо повышать, даже не встаёт.

Когда говорят об инновациях, обязательно выплывает и другое, не менее модное слово: «инвестиции». Можно встретить такое сочетание: «Надо создать условия для привлечения инвестиций в инновации». А как создать эти условия? Об этом обычно не сообщают. Хотя, если у вас есть готовые инновационные продукты, то будут и инвестиции. Но инноваций нет, поскольку для их создания нужны ресурсы, то бишь инвестиции не только в готовый продукт, но и в его создание.

Вот простой пример. Известно, что если посадить мешок картошки и ухаживать за посадками, то в итоге можно будет собрать десять мешков картошки. Всё ясно: посадил и получил существенную прибавку. Но чтобы посадить, нужна земля, нужен этот первый мешок картошки, нужна лопата и мешки, куда будет складываться будущий урожай. Для всего этого требуются ресурсы, называемые оборотным капиталом. Если его у вас нет, то вся эта выгодная деятельность так и останется лишь хорошим пожеланием.

А вот какое отношение к инновациям официально закреплено в российских государственных документах: «Инновация (нововведение) - конечный результат инновационной деятельности, получивший реализацию в виде нового или усовершенствованного продукта, реализуемого на рынке, нового или усовершенствованного технологического процесса, используемого в практической деятельности» («Концепции инновационной политики Российской Федерации на 1998-2000 гг.», одобренной постановлением Правительства РФ от 24 июня 1998 года № 832).

Так что путаница с инновацией и инновационным процессом не случайна, и приносит свои плоды.

Есть некий цикл инновационного процесса. Первый этап создания инновации: проведение НИОКР. Затраты не дают ещё отдачи. Это этап рискованного инвестирования. Риск заключается в вероятности не получения в результате НИОКР коммерциализуемой в будущем разработки. Далее идёт этап вывода на рынок полученной разработки (инновации) и начального получения прибыли после компенсации затрат на НИОКР, маркетинговые исследования, реклама и т.д. Если инновация удалась, то идёт этап бурного роста спроса на товар. Затем наступает насыщение (максимум продаж). А далее стагнация из-за появления новых инноваций в этой области.

Появление и внедрение новшеств подобно перевёрнутой пирамиде. Вверху находится избыток новых научных идей. Этот избыток инициируется вне зависимости от того, будут ли они когда-либо доведены до производства и потребителя. Далее часть из них доводится до инженерной разработки. И только часть последних достигает товарного выпуска, и только часть из последних выходит в виде востребованного товара, и приносит прибыль, покрывая затраты по всей этой пирамиде.

 

Что надо для развития нашей страны

 

Легко понять, что на самом деле за словосочетанием «инновационная экономика» в России имеют в виду экономику так называемого «постиндустриального общества». Но следует сразу сказать, что нет никакой постиндустриальной экономики, а есть экономика империалистического этапа развития капитализма. Адепты постиндустриализма объявляют, что это такое общество, в котором сверхприбыль создаётся не за счёт производства, а за счёт организации новых рынков и появления инноваций. Но для нашей страны призывы встать на этот путь - совсем не безобидны!

Считают, что инновационная экономика впервые появилась в США. Известный американский футуролог Э. Тоффлер указывает её начало - 1956 год, «первый символический показатель исчезновения экономики дымящих труб Второй Волны и рождения новой экономики Третьей Волны: «белые воротнички» и служащие численно превзошли заводских рабочих с «синими воротничками» (Э. Тоффлер, «Третья волна»). На самом деле это удалось сделать, покупая необходимое по сему миру за доллары, зелёную резаную бумагу. Вот некоторые числа. США производят меньше 20 % мирового ВВП, а потребляют 40 % мировых ресурсов. Как это может быть? Просто реальные ценности обмениваются на зелёную резаную бумагу. Именно из-за этого возник нынешний мировой кризис. И на повестке дня у США стоит вопрос о возвращение реального производства на свою территорию.

Так какую инновационную экономику собирается строить наша власть? У нас нет ресурсов, чтобы навязывать другим странам свои условия. Более того. Быстрое встраивание России в мировую экономическую систему сделало её всего лишь сырьевым придатком более развитых стран. И нечего скрывать, лидеры тех стран прилагают достаточные усилия для того, чтобы у нас не стала развиваться никакая другая экономика, кроме сырьевой.

Внедрение идей о создании в России инновационной экономики не случайны. За как бы привлекательными понятиями скрываются планы принятия негодных рецептов развития страны. То есть, такое развитие выгодно - но не для нас. Империализм загоняет нас в ту нишу, в какой мы ему и нужны, как склад полезных ископаемых и помойка для токсичных отходов мирового производства. А внутри России проводниками этих идей выступают так называемые «либеральные» экономисты. В советское время они были марксистами (на самом деле бездарными начётчиками), а сейчас стали адептами Хайека и Мильтона Фридмана, к которым относятся так же некритично, как в своё время к Марксу.

В фильме по сказке Л. Лагина про старика Хоттабыча есть такой эпизод. Героям фильма, двум школьникам, надо срочно позвонить по телефону, но к единственному телефону-автомату стоит очередь. Тогда Хоттабыч создаёт новую будку телефона-автомата. При этом оказывается, что телефон сделан из цельного куска мрамора. То есть, создано нечто похожее на настоящее, но по существу совершенно бесполезное.

К сожалению, наши правители в своём поведении похожи на старика Хоттабыча.

Примеры такого поведения: бритьё бород при Петре, надевание париков и облачение в иностранные одежды. Эффекта в экономике, такого же, как и в странах, откуда были скопированы эти атрибуты, не последовало.

Сегодня мы этого «старика Хоттабыча» видим почти во всём. Вот, например, образование. В США сильнейшая в мире экономика, значит (думают Хоттабычи), и образование там хорошее. Хотим жить, как там: давайте копировать образование! Но вот какая штука. Америка, эмитируя резаную зелёную бумагу, может за хорошую плату привлекать к себе лучшие головы со всего мира. Зачем ей хорошее, а потому дорогое образование? Там его и нет.

В любой стране способности школьников распределяются по нормальному закону, то есть график распределения имеет колоколообразный вид в координатах способности и количества учеников, обладающих этими способностями. Небольшое количество со слабыми способностями, большинство со средними, и малая часть с выдающимися. В обычной стране воспитывают всех, они все нужны. А вот в США не желают тратиться на всех, а приглашают к себе лучших из других стран. При этом штаты не несут никакой ответственности перед теми, кого они «приманивают» к себе. Не получится у этих талантов проявить себя в новом отечестве, их проблемы. Получится, так новое отечество имеет с них доход, и не малый. Так, например, в Силиконовой долине 40 % работников - граждане, родившиеся не в США.

При этой ситуации им не надо особо тратиться на свою школу. Таланты и так пробьются, а остальные - балласт.

А к нам-то не едут «лучшие умы», наоборот, у нас их и выманивают. И особенно много от нас ехало людей, получивших образование при СССР, потому что, что общепризнанно, оно было очень хорошим. Теперь же бездумное копирование отнюдь не лучших зарубежных образцов уже приводит к печальным результатам.

Возьмём простой пример. Государству надо построить дорогу. Правительство узнаёт, сколько стоит построить один км этой дороги. Умножает эту цену на количество км. Добавляет ещё сколько-то процентов на непредвиденные расходы, и ищет исполнителя. И не находит! Почему? А вот почему. Сначала надо провести геодезическую съёмку маршрута, выбрать оптимальный, составить проект. Для всего этого нужны специалисты. Правительство считает, что их - как грязи, а их-то и нет. Далее. Нужно определиться с сырьём и машинами, заводами цементными и асфальтными и т.д. А это - люди, специалисты и мощности. А их то уже и нет. Далее. Понадобятся строители дорог, и чем они будут лучше, тем лучше будет и дорога. Но и с простыми рабочими проблема! Где они будут жить, что есть, и сколько захотят за свою работу?..

И так - чего ни возьмись.

Развитие страны - это комплекс проблем. От образования, смежных производств, качества жизни исполнителей (они должны получать и иметь уровень жизни, по крайней мере, не ниже простого воспроизводства рабочей силы), до создания конкретных проектов развития. И ещё два момента. Эти проекты в совокупности должны радикально изменить состояние страны, соответственно, в стране должен быть создан, и поддерживаться определённый моральный климат. Последнее особо важно, так как выход из кризиса потребует огромных сил и лишений от всех граждан страны. То есть трудиться должно стать почётным, и творцы должны понимать значимость своей работы. Подобно строителям храма, которые должны чувствовать, что они не просто переносчики кирпичей, раствора и досок, а строители Храма.

Можно указать следующий путь. Власть, имея достаточно большой кругозор, формулирует цели развития страны. Размер их кругозора определяется ситуацией в стране. Если всё идет нормально, то власть может исходить из задач сохранения этого положения. Если страна приближается к кризису, то кругозора должно быть достаточно, чтобы определить возможности выхода из этой ситуации. Ну, а если страна вошла в кризис, то правительство должно уметь определять не просто пути преодоления кризиса, но и варианты развития после него.

Исходя из поставленных целей, определяются задачи для экономики страны. Экономика ставит задачи высшему образованию. Высшее образование - среднему.

Развитие экономики и военная стратегия страны взаимозависимы. Можно просто вооружать армию, способную победить противника, а можно создать такую экономику, которая позволит добиваться побед, не задействуя крупных военных подразделений, а решая военные задачи на поле экономики.

А что мы имеем сегодня?

 

Программа инновационного развития

 

Программа инновационного развития России была озвучена в Обращении президента В. Путина к Федеральному Собранию 10 мая 2006 года. Что это именно программа, видно из финала его выступления: «В заключение ещё раз отмечу, что сегодняшнее и предыдущие послания дают основу внутренней и внешней политики на ближайшие десятилетия. Они направлены на долгосрочную перспективу и не носят сиюминутного характера».

Так что изложенная им программа инноваций есть долгосрочный план.

Как он выглядит?

«Мы уже приступили к осуществлению конкретных шагов по изменению структуры нашей экономики, об этом ранее много говорили, приданию ей инновационного качества. Считаю, что предпринимаемые Правительством шаги в этом направлении правильны, но при этом отмечу следующее.

Во-первых, государственные инвестиции необходимы, конечно, но они - не единственное средство достижения цели. Во-вторых, важен не столько их объём, сколько умение правильно выбрать приоритеты, и при этом крайне важно сохранить ответственную экономическую политику, избранную нами 5 лет назад». <...>

«Можем подробнее поговорить и о нашем месте в мировой экономике. В условиях жёсткой международной конкуренции экономическое развитие страны должно определяться главным образом её научными и технологическими преимуществами. Но, к сожалению, большая часть технологического оборудования, используемого сейчас российской промышленностью, отстаёт от передового уровня даже не на годы, а на десятилетия. А эффективность использования энергии, даже со ссылкой на климатические условия, у нас в разы ниже, чем у прямых конкурентов России на мировых рынках».

И вот как предлагают повысить энергосбережение: заменить лампы накаливания новыми энергосберегающими лампочками. Это заявление, конечно же, эффектно, но неэффективно. Минэкономразвития считает, что запрет на производство и оборот ламп накаливания позволит экономить от 10 до 20 % стоимости услуг за электроэнергию. Но это не экономия, а показуха! Есть более непродуктивные потери. Например, перевод электричества в тепло. Электричество в ТЭЦ получается из преобразования тепловой энергии в электрическую, а КПД этого преобразования - 30-50 %. Затем электричество преобразуют в тепло, тоже не на 100 %.

Возникает ещё и такой вопрос: А кто будет производить энергосберегающие светильники? Или мы будем расплачиваться за них нефтью и газом? Но это тоже энергопотери!

«Да, мы знаем, такой наша промышленность, наша экономика строилась ещё в советские времена. Но знать - этого абсолютно недостаточно. Необходимо принять конкретные меры для того, чтобы ситуацию изменить. И, не нарушая достигнутую финансовую устойчивость, нам надо сделать серьёзный шаг к стимулированию роста инвестиций в производственную инфраструктуру и в развитие инноваций. Россия должна в полной мере реализовать себя в таких высокотехнологичных сферах, как современная энергетика, коммуникации, космос, авиастроение, должна стать крупным экспортёром интеллектуальных услуг».

Хорошо сказано. А что имеем? Давным-давно начали реализовывать проект ГЛОНАСС, а теперь объявлено, что не все необходимые спутники запущены. А сам прибор, оказывается, мы делать не можем, и надо закупать комплектующие за рубежом.

Много разговоров о самолёте Sukhoi Superjet-100. Но насколько он «наш»? Авионика западная. Двигатели французские. У него даже название не русское. А КБ «Ту», «Ил» и «Як», судя по всему, пойдут под нож. Конструктора экранопланов Алексеева смешивают с дерьмом. Военные с радостью сообщают о готовности закупать иностранные беспилотники. То есть в то время, как наши КБ на собственные средства создали свои разработки, власть отдаёт деньги не им, а иностранным фирмам, за модели вчерашнего дня.

Когда заводят разговор о новом продукте для армии, то имеют в виду, что желают получить его по оптовой цене производителя. Однако, чтобы иметь оптовое производство, нужно разработать продукт, а разработка требует производства кучи пробных образцов, их обкатки, оптимизации, и лишь затем это отдаётся в производство. Тут сразу и образование, и наука, и рабочие места. У наших властей нет никакого понимания разницы между «оптовой ценой» и собственным производством.

Во время церемонии открытия четвёртого Международного военно-морского салона МВМС-2009 в Санкт-Петербурге 24 июня 2009 года главком ВМФ РФ адмирал Владимир Высоцкий заявил, что не исключает закупок за рубежом боевых кораблей.

С начала 2000-х (во время нефтегазового бума) в ВМФ поступили всего четыре новые единицы. Всё остальное, что имеет флот, было построено ещё в СССР и сейчас уже выработало свой ресурс. Специалисты считают, что ВМФ РФ находится в состоянии необратимого коллапса. Через десять лет в нём останется менее пятидесяти единиц (от катера до крейсера), что неприемлемо мало даже для «малого флота» типа балтийского или черноморского. Сомнений нет - флот умрёт в ближайшие годы. Это не предположение, это факт.

Но вот, во время тяжёлого кризиса собираются приобретать корабли за рубежом. Значит, деньги на них есть. Импортные корабли заведомо дороже отечественных, почему же не строят у себя? Да потому, что, наш ВПК не способен на это. Он уже не может обеспечить кораблями собственный флот - ни по количеству, ни по качеству. И дело не в деньгах. Дело в том, что ВПК необратимо утратил технологии и кадры.

Приобрести качественные корабли можно только на Западе. Таким образом, мы оказываемся от него в полной политической и технологической зависимости.

Слова главкома Высоцкого - это приговор всей экономической, внешней, военной политике последних лет. И, соответственно, тем, кто эту политику проводил в жизнь.

Накануне Дня десантника командующий ВДВ генерал-лейтенант Владимир Шаманов провёл традиционную встречу с журналистами и сообщил, что планируется закупать у иностранцев новые снайперские винтовки. Оказывается, наши традиционные поставщики этого оружия - туляки и ижевцы не имеют станков, чтобы точить высокоточные снайперские стволы. Вот и приходится платить деньги австрийцам, англичанам, финнам и немцам. Сейчас обсуждается вопрос закупки БТРов за границей. Правда, генерал Шаманов отметил, что надо всё просчитать, проанализировать, сопоставить цену и боевую эффективность, и только после этого мы будем принимать решение о закупках. Судя по всему, будут закупать на Западе!

Не все знания передаются с помощью учебников. Есть умение в руках. Вот одно КБ во времена Хрущёва разработало вертолёт большой грузоподъёмности на совершенно новой основе. Хрущёв спросил, есть ли такой вертолёт в США? Ответили, что нет. Тогда он и нам не нужен, решил генсек, и предложил изменить направление деятельности КБ. А через десять лет у США появился такой вертолет, и наше начальство решило быстренько «догнать», ведь он уже был у нас сконструирован. И оказалось, что помимо документации нужно умение людей, а оно было потеряно из-за десятилетнего простоя.

 

Громадьё планов и нищета исполнения

 

Вернёмся к выступлению В. Путина.

«Разумеется, мы рассчитываем на рост предпринимательской инициативы во всех секторах экономики, и будем создавать для этого необходимые условия. Но мощный рывок в вышеназванных, традиционно сильных для страны областях - это наш шанс использовать их как локомотив развития. Это реальная возможность изменить структуру всей экономики и занять достойное место в мировом разделении труда.

Так, мы уверенно чувствуем себя в добывающих отраслях. Наши предприятия здесь вполне конкурентоспособны. Например, «Газпром», вы знаете, вышел на третье место в мире по капитализации среди крупнейших корпораций мира, при этом сохраняя достаточно низкие тарифы для российских потребителей. И этот результат возник не сам по себе, а как следствие целенаправленных действий со стороны государства».

«...занять достойное место в мировом разделении труда». Это - место поставщика сырья. Его мы уже заняли. Но, несмотря на огромную зависимость бюджета от ресурсных доходов, сырьевой сектор не способен обеспечить нашей стране массовую занятость и быть источником её развития. Как показывает история нашей страны с 1970-х годов, его экспансия, несмотря на прибыльность, не сопровождается каким-либо активным развитием страны. Скорее оно вредит.

Для развития России нужны отечественные товары и технологии, ориентированные не на самые обеспеченные слои, а на основную массу общества, причём нашего общества, а не международного. Реальный экономический прогресс не там, где цены растут, оставаясь высокими при минимальном выпуске, а там где растёт выпуск, и в результате этого цены становятся доступными.

Доходы от продажи сырья делают невыгодным любую деятельность требующую интеллектуальных затрат и дающих небольшие доходы. Те, у кого есть деньги, не будут их вкладывать в малодоходный бизнес. Кстати, и большой уровень коррупции есть следствие наличия «сумасшедших» денег в стране, так как служители разных ведомств не хотят отставать в получении доходов от уровня высокодоходных дел.

Поддержка Газпрома со стороны государства привела к тому, что после «золотого дождя» денег не оказалось уже ни для чего. На протяжении почти десяти лет (с момента начала экономического роста в 1999 году, в основном из-за повышения мировых цен на сырьё) шло исключительно создание финансовых пузырей. Если ты владеешь любой более или менее крупной собственностью, то почти автоматически имеешь прибыль - достаточно было взять под неё кредит или осуществить эмиссию акций. О возврате можно было не думать - рост капитализации (зачастую спекулятивный) покрывал все убытки. Соответственно, вся предпринимательская деятельность сводилась к тому, чтобы, используя любой - денежный, административный или просто силовой (рейдерство) - ресурс, получить вожделенную собственность и, считай, жизнь удалась.

Ещё один мегапроект - создание госкорпораций. Кроме роста чиновников и растраты средств пользы от них никакой. Уж они точно не выполнят функцию лидерства страны в соответствующих областях. Отдав сомнительным структурам ресурсы, государство отказалось от обязательств по эффективному контролю за их расходованием.

С. Глазьев, член-корреспондент РАН, в статье, написанной специально для журнала «Босс» (от 03.05.2006) отмечал, что «Под модернизацией они почему-то всё время понимают разного рода финансовые схемы перераспределения бюджетных денег через частные структуры. Для них модернизация - это, по сути, технология проводки денег или управление финансовыми потоками».

Схема работы такова. Государство выделяет деньги. Они раздаются частным фирмам, которые добавляют свои деньги. Считается, что фирмы будут стремиться не потерять свои вложения, а потому эффективно распорядятся и государственными средствами. Но они не работают, а просто «распиливают» государственные! Ведь никто их не спрашивает о результатах.

И, наконец, про «...достаточно низкие тарифы для российских потребителей». А как же с задачей вывести внутренние тарифы на мировой уровень? Она тоже уже объявлена...

 

Концессии

 

«Однако на этом, разумеется, нельзя успокаиваться и останавливаться. Необходимо создать условия для ускоренного технологического обновления энергетической отрасли. Надо развивать современные перерабатывающие производства и транспортные мощности, осваивать новые перспективные рынки. И при этом необходимо полностью обеспечивать как потребности внутреннего развития, так и исполнять обязательства перед нашими традиционными партнёрами.

Сегодня необходимы и шаги по развитию атомной энергетики - энергетики, основанной на безопасных реакторах нового поколения. Нужно укрепить позиции России на мировых рынках атомного машиностроения, максимально используя здесь наши знания, навыки, новейшие технологии и, разумеется, международную кооперацию. Решению этой задачи должна служить и реструктуризация самой отрасли. И, разумеется, надо прицельно работать на перспективных направлениях энергетики - водородном и термоядерном.

Кроме того, следует кардинально повысить эффективность потребления энергии. Это требование - не прихоть для страны, богатой ресурсами, это вопрос нашей конкурентоспособности в условиях интеграции в мировую экономику, вопрос качества жизни людей и экологической безопасности.

Убеждён, только так можно обеспечить России ведущие, стабильные позиции на энергетических рынках на долгосрочную перспективу. И Россия сможет сыграть свою позитивную роль в формировании единой европейской энергетической стратегии.

Опираясь на благоприятное географическое положение страны, мы обязаны эффективно реализовать свой потенциал и в столь перспективной сфере, как современные коммуникации. Ключевое решение здесь - это комплексное, взаимоувязанное развитие всех видов транспорта и связи.

Отмечу, что новые возможности для реализации таких проектов дают и концессионные механизмы. И надо задействовать их уже в самое ближайшее время».

Концессия - это, договор на сдачу в эксплуатацию на определённых условиях природных богатств, предприятий и других хозяйственных объектов, принадлежащих государству или муниципалитетам. В эпоху империализма концессии используются империалистическими державами для обеспечения себя сырьевыми ресурсами и для сохранения экономического влияния в развивающихся странах. Да, Советское государство разрешало концессии в переходный период от капитализма к социализму, с целью привлечения иностранного капитала в те отрасли и районы, развить которые оно тогда не могло. Но концессии использовались лишь в той мере, в какой могли быть полезными для развития народного хозяйства. Они не затрагивали экономической независимости СССР. Играя вспомогательную роль в хозяйственном строительстве, они не получили широкого развития, и уже к 1937 году все концессионные договоры по согласованию с концессионерами были аннулированы. И вот, здравствуйте, приехали: «надо задействовать концессионный механизм».

По сути, это согласие раздать свою собственность, чтобы она использовалась в интересах других стран.

А вот и конкретные действия. Недавно РБК сообщило, что глава Министерства природных ресурсов Юрий Трутнев считает необходимым внести в законодательство изменения, направленные на повышение инвестиционной привлекательности в области недропользования, в том числе для иностранных компаний. Об этом он сообщил на пресс-конференции в Москве. По его словам, законодательство, регулирующее деятельность иностранных компаний на территории России в области недропользования, в том числе и в геологоразведочных работах и добыче, принималось в то время, когда были иные экономические условия. Как отметил Ю.Трутнев, «есть сомнения, что принятое тогда законодательство учитывает новые экономические реалии».

Реалии таковы, что сами мы уже развивать многие отрасли не можем.

 

Нанотехнологии и другие мечты

 

«Неоправданно долго решаются вопросы реорганизации таких важных отраслей, как авиа- и судостроение. Правительство должно оперативно, наконец, завершить работу по созданию соответствующих холдингов.

Для нас крайне важно не ошибиться и в выборе приоритетов развития космической отрасли. Нельзя забывать, что освоение космоса - это оборонный щит России, возможность раннего выявления глобальных природных катаклизмов, площадка для получения новых материалов, технологий. Для решения этих и других задач потребуются существенные капиталовложения в модернизацию мощности по производству космической техники и развитию наземной инфраструктуры.

Россия может стать и одним из лидеров в нанотехнологиях. Это - одно из самых перспективных направлений и путь развития энергосбережения, элементной базы, медицины, робототехники. Считаю необходимым в ближайшее время разработать и принять действенную программу в этой области».

Про успехи авиа- и судостроения уже сказано. Поэтому здесь возьмём за пример нанотехнологии. Президент Путин несколько лет назад объявил, что их надо развивать, для чего и были сделаны соответствующие шаги, в частности, создана государственная корпорация «Роснано». А вот наше время - Путин уже не президент, а премьер-министр, и лично отвечает за хозяйство. 27 июня 2009 года РИА «Новости» сообщает, что «Роснано» не хватает нанотехнологических проектов, в которые она могла бы вкладывать средства. Об этом сказал глава госкорпорации Анатолий Чубайс.

«До сегодняшнего дня у нас не было, и, надеюсь, в будущем не возникнет ограничений во вложениях в проекты по причине отсутствия средств. Главное - проекты!» - заявил Чубайс журналистам во время поездки в подмосковный Троицк, где делегация «Роснано» подписала с руководством города протокол о взаимодействии.

Он напомнил, что задача «Роснано» - вкладывать средства не в научные и опытно-конструкторские разработки, а уже на стадии коммерциализации. «У нас не существует сегодня нормального, внятного, технологичного механизма, когда серьёзные научные результаты преобразовываются в бизнес», - сказал Чубайс.

Иначе говоря, пахать, сеять, убирать и молотить мы не желаем - дайте нам сразу муки, а мы дадим денег на печение булок, а когда вы их продадите, вернёте нам денежки с процентами...

Снова Путин:

«Рассчитываю также, что реализация совместных планов Правительства и Академии наук по модернизации научной отрасли не будет формальной, а принесёт реальные результаты, даст отечественной экономике перспективные научные разработки.

Нам в целом нужна сегодня такая инновационная среда, которая поставит производство новых знаний на поток. Для этого нужно создать и необходимую инфраструктуру: технико-внедренческие зоны, технопарки, венчурные фонды, инвестиционный фонд - всё это уже делается, создаётся. Нужно сформировать благоприятные налоговые условия для финансирования инновационной деятельности.

Считаю также, что государство должно оказывать содействие и в приобретении современных технологий за рубежом. В этом плане тоже определённые шаги уже сделаны. В первую очередь, конечно, для модернизации приоритетных секторов промышленности. Прошу в этой связи проанализировать возможность направления ресурсов в капиталы соответствующих финансовых институтов, занимающихся лизингом, кредитованием, страхованием такого рода контрактов».

Да в стране уже есть «отверточные» технологии! С их появлением то, что могли давать «отечественной экономике перспективные научные разработки», и было ликвидировано.

Развитие страны не только должно соответствовать технологическим критериям, но иметь и социальный эффект: способствовать росту уровня жизни, создавать рабочие места, своевременно адаптировать наш интеллектуально-творческий потенциал. Поэтому реализацию приоритетных направлений нужно планировать в комплексе. Ясно, что выбор приоритетных направлений не должен быть схоластичным и чисто теоретическим. Войти в то или иное технологическое направление научно-технического прогресса можно, только имея соответствующие заделы, имея научные школы, имея кадры. С нуля ничего не получится.

Есть две науки: фундаментальная и прикладная. Вот как они различаются. Фундаментальная наука создаёт новые рабочие места. То есть создаёт то, чего не было. А прикладная наука уменьшает рабочие места. Она развивает и модернизирует новое, переводит новое на промышленный выпуск.

Сегодня фундаментальная наука у нас вообще не финансируется. Финансируют то, что можно продать, то есть конечный результат. А с прикладной наукой вот как поступают. Объявляют конкурсы, и их выигрывают «свои», которые за копейки нанимают тех, кто реально будет работать. А за копейки и получается копеечный результат. Если «своих» нет, то финансирование дают «чужим», требуя от них откаты. Опять же реальному исполнителю-учёному ничего не остаётся.

Вот пример с ракетой морского базирования «Булава». Есть мнение, не знаю, насколько оно справедливо, что это просто афера. Выбили деньги под проект. Склепали кое-как. Получился, естественно, провал. Стали требовать ещё денег, так как под ракету уже построена лодка. Если ракету менять, то надо будет переделывать лодку. И так они будут проделывать несколько раз, пока «либо ишак не умрёт, либо падишах».

Вот появилась новая идея - создание собственного суперкомпьютера. Идея красивая: собрать максимально возможное количество исходных данных (кстати, и социальных), загнать их в суперкомпьютер, а на выходе - высокотехнологичная продукция, будь то автомобили «ВАЗ», ракеты «Булава» или планы социально-экономического развития страны... Однако, в математике давно доказано, что результат любого моделирования, хоть ручного, хоть с помощью супер-ЭВМ, не может быть точнее исходных данных. А вот с исходными-то данными у нас проблема. Даже высшее руководство страны вынуждено пользоваться недостоверной статистической информацией, чему свидетельством хотя бы недавние споры о количестве безработных в России. Мы не знаем толком, даже сколько и какой земли (в смысле - почвы) имеется у нас в государстве.

Спроектировать при наличии САПР конечный продукт под силу любому среднему пользователю ЭВМ. Так, в кратчайшие сроки проектанты Московского института теплотехники (МИТ) рассчитали уже упомянутую ракету «Булава». А она упорно не желает лететь из-за мелочей (недостатка тех самых «исходных данных»), которые давно известны профессионалам из Государственного ракетного центра им. академика В.П. Макеева. Но этих профессионалов отстранили от твердотопливного ракетостроения.

Сегодня научно-производственный фундамент образования серьёзно подорван перманентными реформами, лишившими страну отраслевой науки. В итоге функцию преобразования фундаментальных знаний в технологии теперь выполняют зарубежные компании, в лучшем случае совместно с отечественными инжиниринговыми фирмами и вузами, оплачивая по минимуму достижения российской науки.

В свою очередь, фундаментальная наука удушается механическим объединением академических институтов и профилированных НИИ под нужды предприятий, из-за чего учёные превращаются в заводских лаборантов.

Да, России для выживания необходимы новшества. За новое, эксклюзивное на пресловутом мировом рынке можно назначать цену выше, чем затрачено. Это важно для страны, в которой из-за холода, больших размеров и малой плотности населения слишком велики затраты энергии для выживания. Необходимо сосредоточиться на прорывных и закрывающих технологиях, которые принесут изменения образа жизни людей.

Но Россия по-прежнему торгует природными богатствами, а уровень квалификации нынешнего правительства не позволяет рассчитывать на перемены...

 

Образование и целеполагание

 

«Несколько слов о целях и мерах, предусмотренных национальным проектом «Образование». России нужна конкурентоспособная образовательная система. В противном случае мы столкнёмся с реальной угрозой отрыва качества образования от современных требований. Необходимо в первую очередь поддержать те высшие учебные заведения, которые реализуют инновационные программы, в том числе путём закупки для вузов новейших отечественных и зарубежных образцов оборудования.

Правительство должно навести порядок и с содержанием программ профобразования, причём делать это надо совместно с представителями бизнеса и социальных отраслей, для которых, собственно, и готовятся специалисты. Следует создать систему объективного, независимого внешнего контроля за качеством получаемых знаний и необходимо в широком, открытом диалоге с общественностью выработать принципы установления объективных рейтингов вузов.

Не нужно бояться расширить финансовую самостоятельность учебных заведений, в том числе и школ, с одновременным повышением их ответственности, конечно, за все составляющие качества учебного процесса и за его конечный результат.

Поддерживаю инициативу наших предпринимателей о финансировании крупнейших университетов посредством специальных фондов развития и о формировании системы образовательных кредитов. И здесь следует продумать вопрос о совершенствовании законодательства, стимулирующего такие расходы и создающего необходимые гарантии. Специально не говорю - государственные гарантии, но гарантии должны быть, и Правительство может организовать такую работу и создать такие механизмы».

Образование состоит из двух частей: обучения и воспитания. Воспитание за последние два десятилетия окончательно отдано телевидения и прочим СМИ, поп-искусству, интернету. А в них в большинстве случаев подлость преподносится как порядочность, порядочность как скудоумие, предательство как патриотизм, патриотизм как преступление, а нравственность как поведение, достойное осмеянию. Самовлюблённые подонки воспеваются, как «звёзды», люди жадные и недалёкие, но с деньгами, называются «элитой», а люди действительно достойные обливаются грязью.

Что до образования, то, как правильно строить в нём целеполагание, уже сказано выше. Власть определяет направление развития страны. Составляются требования к экономике. Экономика, зная, какие специалисты ей понадобятся, ставит задачи вузам. Вузы сообщают школе, какие им нужны абитуриенты. А что происходит на деле? Школы готовят, кого хотят. Вузы готовят специалистов непонятно, для какой работы. Более того, учебные программы делаются в рамках Болонского процесса. Зачем? А чтобы выпускники наших вузов не испытывали трудностей при поиске работы за границей. Так что, если появится кто-то со способностями выше среднего, то его сразу готовят к тому, чтобы он уехал за границу. А при антироссийской пропаганде, ведущейся по российскому, кстати, телевидению, он и не будет иметь оснований, чтобы остаться в нашей стране.

Специалисты, до последнего времени остававшиеся всё же на производствах и НИИ, всё быстрее оказываются на улице, уходят в «челноки» или лавочники, зарабатывают мелким извозом. И это считается прогрессом! Всюду говорят, что челноки, лавочник и извозчики - это и есть средний класс, представители «малого бизнеса», о судьбе которого радеют власти. А почему? Потому что «мелкие предприниматели» более преданы нынешнему режиму, чем грамотные производственники. Ведь их существование связано с властью. Она даёт им возможность жить, не очень бедствуя, пока в страну идут «сумасшедшие деньги» от продажи сырья. Остающиеся без зарплаты производственники уже сегодня выходят с протестом на улицы. Завтра, когда окончательно закончатся «сумасшедшие деньги» от сырья, на улицы выйдет и этот «средний класс». Следующую волну поднимут сегодняшние школьники и студенты, обнаружив, что полученное ими образование ни для чего не пригодно.

В 1957-м, когда в СССР запустили спутник, в США сразу провели корректировку образовательного процесса. То же самое и сейчас, когда стало понятно, что недостаточное, неправильное образование нынешней молодежи грозит безопасности страны. Проблема настолько важна, что когда министерство образования США запросило определённую сумму на реформу, сенат счёл, то запросили МАЛО. И существенно увеличил (не уменьшил, а увеличил!) исходный запрос министерства.

А наши реформаторы копируют то, что считается дефектным в самих США. Так, систему ЕГЭ американцы полагают порочной.

Ключевая идея нашего министерства образования и науки состоит в реализации модели тиражирования «пользователей». Вместо педагога оценку подготовки этих «зомби» даёт автоматизированная система тестов - ЕГЭ. Причём оценка выводится по примитивному алгоритму: «знаешь - не знаешь», «да - нет». Министерство считает, что стране нужны не творцы, а «автоматы», умеющие выбирать действия из набора предложенных. Интересно, о каком развитии страны можно говорить с такими «творцами»?

И вот итог этой деятельности. Чтобы определить, сколько нужно кадров, и в каких отраслях они будут задействованы, Минобрнауки заказало специальный прогноз Петрозаводскому госуниверситету. За отправную точку была взята Концепция долгосрочного развития РФ до 2020 года. Согласно ей, доля инновационных предприятий должна возрасти с 8,5 до 40-50 %, а доля инновационной продукции - до 25-35 %. И оказалось, что инновационному рынку, даже с учётом роста производительности труда, с 2012 года будет нужно ежегодно 475 тысяч человек. Однако сейчас корпоративное обучение массово сворачивается, падают и вложения в саморазвитие самих граждан, поэтому основную нагрузку придётся взять на себя государству. А оно готово обучать ровно половину - 238 тысяч человек.

Что делать? Решили, что будут созданы центры дополнительной подготовки. Предусмотрели различные варианты обучения в них, а именно курсы по 500 и 1000 часов. Предположили, что 40 % дополнительно обучающихся придут в центры, уже имея высшее образование, 35% - со средним, и 25% - с начальным. Всего за 2010-2012 год программа может охватить 713 тысяч человек, а её стоимость составит 30 млрд. рублей.

Сам собою возникает вопрос. А что делали всё предшествующее время подчинённые министерству школы и вузы? Зачем людей учить в них, если потом их надо переучивать?

А всё дело в деньгах. Предполагается, что будет запущена федеральная целевая программа с названием «Опережающая переподготовка кадров для инновационной экономики России». В министерстве надеются, что программа сможет стартовать в 2010 году, и, конечно, министерству выделят на её внедрение денежки.

Чиновников интересуют деньги, а не страна и её судьба.

Невозможно быть великой державой, не будучи одним из лидеров технологической гонки. Мало иметь какие-то передовые технологии. Требуется мощный отлаженный механизм по разработке и внедрению собственных новшеств. Машина, которая доводила бы достижения учёных и инженеров до стадии коммерчески успешного продукта. А для этого необходимо иметь соответствующую систему подготовки кадров.

Россия не сохранится в нынешнем виде, если не будет идти в авангарде научно-технического прогресса. А чтобы она шла в этом авангарде, у российских властей должно быть ясное целеполагание, оформленное в цельную систему технологических коридоров, которые в совокупности позволят изменить траекторию развития страны с катастрофической на созидательную. Незачем планировать технический прогресс вплоть до последнего болта, но и оставлять всё на волю рынка тоже нельзя.

Если сопоставить научную политику с политикой власти в целом, можно заметить одно любопытное явление. В «большой политике» упор делается на самобытность России, национальную культуру, «суверенную демократию», на выработку собственного пути в будущее (по крайней мере, на словах). Но как только речь заходит о политике в сфере науки и инноваций, власть старательно пристраивается в кильватер Запада. Может быть, как раз здесь следовало бы подумать о собственном пути? Отойти от поведения старика Хоттабыча?

Лозунговый стиль мышления постоянно толкает высокопоставленных пользователей на реализацию опасных проектов, зачастую несущих в себе прямую угрозу национальной безопасности России. Как, например, в создании Единого центра стратегического, наземного и морского ракетостроения, или реформе образования в нынешнем её виде.

Власть работает против интересов страны.