Сергей Нечаев (Эстония)

Знак вопроса как образ жизни

К 70-летию Евгения Яковлевича Габовича

30 августа 2008 года исполняется 70 лет классику жанра аналитической истории Евгению Яковлевичу Габовичу.

Свою жизнь Евгений начал как Eino – только так было возможно зарегистрировать ребёнка в те годы в Тарту, университетском центре Эстонии. С Тартусским университетом семью Габовичей связывало многое. Отец Евгения и учился там, и преподавал, пройдя путь от студента до доцента кафедры математики. Очевидно от отца, известного в Тарту человека, Евгений унаследовал любовь к математике, от матери – к языкам. На момент окончания школы он говорил на немецком, эстонском и русском языках, позже к ним добавились английский, испанский и турецкий. После неудачи с поступлением в ленинградский университет (в 1957 году "представителей некоренной национальности" не очень-то жаловали в ЛГУ) Евгений вернулся в Тарту, где начал учиться сначала в сельхозакадемии, а позднее в университете; так он стал математиком. Значительно позже тот же тартусский университет закончил и старший сын Евгения Яковлевича.

Воспитанное в интеллигентной семье критическое отношение к жизни выражалось в стремлении познавать "прописные истины" своим умом. Проверялось всё – от способов получения пороха до воздействия философии на математику. Когда на госэкзаменах студента Габовича спросили, как марксистско-ленинская философия помогает ему в математике, он уверенно ответил: "Никак!".

Позже, закончив аспирантуру МГУ и поработав в двух институтах, молодой учёный Габович столкнулся и с прямой подтасовкой фактов в интересах глобальной политики. Интересно, что для обоснования подтасовки привлекались математические ресурсы большого отраслевого института. Эту историю о получении дополнительных международных квот на ловлю рыбы Евгений Яковлевич описывает в своей книге "История под знаком вопроса". Очевидно, что хорошее знание кухни подтасовок на государственном уровне только укрепило его критические взгляды и сыграло не последнюю роль при решении эмигрировать в Германию в начале 1980-х.

Сегодня Е.Я. Габович – автор большого количества работ по исторической аналитике; именно так он предпочитает называть направление своих исследований. "Флагманская эскадра" его книг могла бы носить общее название "знак вопроса": "История под знаком вопроса", "История евреев под знаком вопроса", "Предыстория под знаком вопроса". В каждая из этих книг охватывается огромный пласт проблем, и каждая заставляет задуматься об основах наших представлений о прошлом. Поиск ответов на эти вопросы – дело не простое, требующее больших знаний, усилий и определенного мужества.

Евгений Яковлевич не боится задавать вопросы, и в этом мы с ним схожи. Лично меня восхищает его умение вести дискуссию с профессиональными историками, потому что я при прямых контактах с ними несколько теряюсь. Евгения же Яковлевича не смущает профессиональный авторитет собеседника, ибо он сам обладает огромным запасом знаний по первоисточникам исторической науки. Во время последней нашей встречи в Таллинне в конце 2007 года на повестке дня всплыл вопрос о праздновании 555-летия маленькой морской деревни на побережье Финского залива. Помню, мы с Евгением Яковлевичем встретились с известным эстонским историком, обладателем своеобразного мирового рекорда – он провёл более 130 часовых радиопередач по исторической тематике, и нам хотелось привлечь его к организации небольшой конференции в рамках юбилейных торжеств. Естественно, из этой затеи ничего не получилось – торжества с народными гуляниями и фольк-фестивалями не очень сочетаются с конференциями, носящими явный критический уклон. Но вопросы с той встречи остались, и историей деревни Кясму мне пришлось заняться.

А года два назад Е.Я. Габович замахнулся на святая святых – историографию еврейства. Как признаётся он сам – стыдно стало от упрёков, что он де её не знает, и от невежества-то все его фантазии и произрастают. Подойдя к вопросу со свойственной ему дотошностью, учёный пришёл к парадоксальным выводам: из 200 источников по истории еврейского народа 197 написаны в ХХ веке. Кстати, этот факт как-то никто особенно и не опровергает – профессионалы выбрали здесь традиционную для себя позицию, а именно делают вид, что статьи не заметили.

Сейчас Евгений Яковлевич готовит к печати "Предысторию под знаком вопроса". Некоторые главы этой книги были опубликованы в № 9 журнала Арт&Факт.

Я тем временем пытался найти первоисточники замечательной даты родной деревни. Единственными несомненными фактами в этой истории оказались выпуски почтовой марки "Käsmu 550" в 2003 году и одноимённой книги в 2005-м. Всё остальное, мягко говоря, спорно. В качестве первого письменного упоминания названия деревни шведский историк Paul Johansen приводит рукопись "die Gregori Pape" 1453 года, где упоминается "... strand tho Kesemo". Отсюда, собственно, и вычислили возраст деревни в 555 лет. Именно этот отрывок текста известен широкой общественности. Однако Габович всегда подчёркивает важность контекста, и вот здесь-то обнаружилась типичная ситуация: суть документа – в подтверждении имущественных прав семьи Hastfer на владение двумя поместьями и побережьем. Более того, копия этого документа появилась в шведском государственном архиве в конце XVIII века, как раз в тот момент, когда имущественные права перешли от семьи Hastfer к семье Dellingshausen. Надо ли говорить, что оригинал рукописи утерян?

Более позднее упоминание названия деревни имеется в Ревельском городском архиве 1524 года – в одном из документов говорится о кровавом убийстве одного крестьянина другим в деревне Kaszmekul. На картах же XVI и XVII веков местность называется Casperwiek, и то же название носит залив (часть Финского залива). Существует легенда, что здесь потерпел кораблекрушение и чудесным образом спасся некий моряк Каспар, заложивший на берегу часовню и назвавший и её, и залив своим именем. Интересно, что сегодня в Кясму широко распространена и другая легенда о чудесном спасении вблизи наших берегов шведского короля. Заложил он, правда, не деревню, а знаменитую "горку желаний" из камней.

История деревни в XIX веке документирована богаче. Здесь появляется морской порт с правом приписки кораблей, морская школа и таможенная застава (оба здания замечательно дожили до наших дней). В морской школе получили образование 32 капитана дальнего плавания царского.

Сегодня существует несколько теорий происхождения этнонима Käsmu. Первая связывает его с именем капитана Каспара (Caspar), вторая возводит его к финскому Kesa (лето), третья его корни в якобы существовавшем ранее финском понятии kesanto – летнёвка (как противовес зимовке). Действительно, плавный переход от Kesa-Kesanto к Käsmu кажется очень естественным. Каково же было моё изумление, когда выяснилось, что ещё в 1918 году деревня по-прежнему называлась Casperwiek! То есть реальное переименование в Käsmu произошло в 1920-е годы, когда всё немецкое замещалось на национальное, эстонское (так же как и Евгения переименовали в Eino). Кто и как выбрал это название для деревни Casperwiek – пока не ясно, но кажется, все сегодняшние этимологические гипотезы притянуты за уши.

А рассказал я эту историю в статье про Габовича потому, что без него она бы не родилась. Своё любопытство я бы постеснялся развить в вопросы к знатокам – ведь все они точно знали, сколько лет деревне! Правда, не очень помнили, откуда они это знают.

Евгений Яковлевич навещал меня здесь, и деревня ему очень понравилась. Сейчас, когда я пишу эту статью, он ещё не знает подробностей, которые мне удалось выяснить. Пусть это станет для него подарком, да и для деревни тоже – в любом случае у неё славная история и есть чем гордиться. У директора музея (а в нашей деревне есть и музей!) имеется множество занимательных историй и экспонатов из славного прошлого родины моряков.

Благодаря несгибаемому оптимисту Габовичу множество людей в России, Эстонии, Германии и, не побоюсь этого слова, в мире, научились критически относится к "прописным истинам", внушаемым нам историками и политиками.

Евгению Яковлевичу я хочу пожелать со страниц журнала здоровья и творческих успехов – хоть он и успел немало, но сколько ещё не опубликованных идей хранится в его светлой голове!